Наш Сайт использует cookie-файлы. Это позволяет обеспечивать удобный просмотр нашего Сайта, а также даёт возможность улучшать его. Для того чтобы продолжить работу с Сайтом, Вам необходимо принять использование cookie-файлов.
В 2014 году в Париже в день Всемирной борьбы со СПИДом была принята Инициатива «Fast Track City» («Ускоренный ответ на эпидемию в городах») и подписана Парижская декларация. Эта инициатива ставит перед собой глобальную цель - положить конец эпидемии в городах с высокой распространенностью ВИЧ. С конца 2014 года уже более 200 городов во всем мире подписали Парижскую декларацию. В этом году к ней присоединились пять городов из нашего региона: Одесса (Украина), Бельцы (Молдова), София (Болгария), Тбилиси (Грузия) и Алматы (Казахстан). ЕСЛУН напрямую участвует в реализации этой программы в ВЕЦА. Мы поговорили с Машей Тварадзе, Программным координатором ЕСЛУН и координатором инициативы «Ускоренный ответ на эпидемию в городах» от нашей сети, о новой модели финансирования Глобального фонда, о замене сервиса адвокацией, об отличии Тбилиси от Софии и о том, не ждет ли этот проект полный провал.
ЕСЛУН, ЕКОМ и СВАН
- Маша, почему целью этой инициативы выбраны города, а не страны целиком или какие-то отдельные регионы? Сразу вспоминается советский анекдот про то, как спросили армянское радио: можно ли построить коммунизм в отдельно взятом городе Ереване?
- Не помню такой анекдот. И как, можно?
- Можно, но лучше в отдельно взятом городе Тбилиси.
- На самом деле, в отличие от анекдота в инициативе «Fast Track City» все серьезно и есть очень четкая логика. Именно в городах концентрируется сейчас жизнь большинства стран. Но и города – все разные! У каждого своя специфика, экономические и культурные особенности, распространены разные наркотики и разные сексуальные практики. А ведь все это определяет и особенности развития эпидемии ВИЧ. Если эти особенности изучить, выявить – то будет легче придумать и меры противодействия, эффективные именно для этого города. С другой стороны, в городах иногда быстрее решаются проблемы – там более гибкие систем принятия решений, многое зависит от конкретных людей у власти. Найдешь одного-двух неравнодушных – и дело может сдвинуться. В масштабах страны на это уходят иногда годы.
- Почему выбрали именно эти города?
- Насколько я знаю, учитывали множество факторов: уровень распространения эпидемий ВИЧ и туберкулеза, скорость роста эпидемий за последние годы, наличие причин, которые могут вызвать такой рост. Но также смотрели и на возможность изменений: было много консультаций с представителями гражданского общества и органов власти в городах. Ведь основная «фишка» этого проекта – именно взаимодействие с органами власти, разработка городских программ, стратегий противодействия эпидемиям ВИЧ и туберкулеза. Если доброй воли нет даже на начальном этапе – не всегда есть смысл и вкладываться.
- Можешь поподробнее рассказать про эту инициативу «Ускоренный ответ на эпидемию в городах»: откуда она взялась, кто ее придумал?
- Эта инициатива согласована со стратегией UNAIDS (Объединенная программа ООН по ВИЧ/СПИДу) и предполагает ускоренный, сфокусированный ответ на эпидемию ВИЧ в городах среди уязвимых групп населения. Выбранные города придерживаются стратегии «90-90-90», согласно которой к 2020 году 90% людей, живущих с ВИЧ (ЛЖВ), будут знать свой ВИЧ-статус (а значит – расширение доступа к тестированию), из этих знающих 90% ЛЖВ, которым показана антиретровирусная терапия (АРТ), получают ее (а значит – расширение доступа к лечению), и, наконец, из тех, кто находится на лечении, у 90% не определяется вирусная нагрузка (а это возможно только если есть поддержка приверженности). Плюс достижение нулевой дискриминации и стигматизации – ведь без этого ни о какой доступности услуг не приходится говорить. Все очень красиво и просто.
- Кто еще инициатор «Fast Track City»?
- Это несколько организаций-партнеров: Международная ассоциация поставщиков услуг по уходу за больными СПИДом (IAPAC), Объединенная программа ООН по ВИЧ/СПИДу (ЮНЭЙДС) и Программа ООН по населенным пунктам (ООН-Хабитат). На местах инициативу возглавляют мэры и правительства городов, которые тесно взаимодействуют с уязвимыми сообществами, гражданским обществом, городскими чиновниками здравоохранения, поставщиками медицинских услуг и другими заинтересованными сторонами.
- Как в эту инициативу попал ЕСЛУН?
- Под термином «уязвимые сообщества» в этом проекте подразумеваются три группы: люди, употребляющие наркотики (ЛУН), мужчины, имеющие секс с мужчинами (МСМ), и секс-работники (СР). Так как проект региональный – к работе над ним и были привлечены региональные сети - всеми нами любимый ЕСЛУН – единственная в нашем регионе сеть потребителей наркотиков, ЕКОМ (Евразийская коалиция по мужскому здоровью) с офисом в Таллинне, и СВАН (Сеть по адвокации прав секс-работников) с офисом в Будапеште. В каждом городе эти три сети имеют своих представителей, которые и будут совместно осуществлять проект.
Деньги, деньги, деньги
- Вопрос, конечно, про деньги. Кто выделил на это финансирование? Судя по размаху инициативы, это достаточно большие средства.
- Проект финансируется Глобальным фондом. Это те самые деньги ГФ, которых в нашем регионе становится все меньше. Может, надо сказать про это пару слов. Дело в том, что претендовать на гранты ГФ могут лишь страны с доходом ниже среднего, по оценке Всемирного Банка. А в нашем регионе все больше «богатых» стран, где доход средний и выше среднего.
- В кавычках все же «богатых».
- Но, тем не менее, и соответственно они теряют право претендовать на деньги Глобального фонда. И это – проблема, которая волнует и страны, и Глобальный Фонд. Поэтому, с одной стороны, региональные и национальные сети и организации активно ищут местные ресурсы - потому что у всех перед глазами пример России, где с уходом денег Глобального фонда большинство проектов снижения вреда просто закрылись. И тоже самое, насколько я понимаю, произошло во многих странах Восточной Европы.
В частности, многие члены ЕСЛУН участвовали в проекте «Снижение вреда работает – дайте финансирование!», который реализовывало ЕССВ, и который был как раз направлен на адвокацию за выделение местных денег на снижение вреда. Ведь это – вопрос не только финансовый, но и в некотором роде политический. Ведь правительства, прямо скажем, не стремятся выделять деньги на все.
Лечение, допустим, финансируется, а вся профилактика пошла лесом. Понятно, что, например, российское правительство не будет финансировать профилактику среди МСМ или ЛУН, но тогда этой профилактике – грош цена.
- В чем же тогда «новая модель финансирования» Глобального фонда? Перестать финансировать условно богатые страны и наблюдать, как все закрывается?
Ну все-таки не совсем уж так. Глобальный Фонд тоже демонстрирует озабоченность ситуацией, и стремится найти решения. Если раньше заявки на финансирование принимались только от страновых координационных механизмов (СКМ), то сейчас появилась «новая модель финансирования». Это довольно сложная тема, я в ней тоже не очень хорошо разбираюсь, но теперь в странах, которые больше не имеют права подавать заявки из-за того, что они слишком «богатые», и даже целые регионы, могут подавать заявки от гражданского общества.
Да, они меньше, и в них практически нет сервисного компонента. Но зато можно заниматься адвокацией и развивать гражданское общество – потому что уже всем очевидно, что если права человека в стране не соблюдаются, и уязвимые к ВИЧ группы стигматизируются, то эпидемию ВИЧ не остановить, даже при наличии самых лучших сервисов. Если употребление наркотиков, например, карается законом – то нет шансов, что программы снижения вреда будут финансироваться, а значит – будет развиваться эпидемия ВИЧ среди ЛУН.
Так вот, крупные региональные сети, как ЕССВ, или ВЦО ЛЖВ, начали брать вот эти адвокационные гранты. Идеи этих грантов, мне кажется, похожи, только фокус разный, но смысл один и тот же - адвокация. Например, ЕССВ работает над доступом к местному финансированию, а ВЦО ЛЖВ – над доступностью лечения ВИЧ. НО и в том и в другом проекте большая роль участию сообществ. Хотя по сравнению со страновыми эти гранты получаются и не такими большими, но все равно они исчисляются миллионами. Я считаю, это очень круто, и дает нашему региону очень много возможностей.
- Если вернуться к инициативе «Fast Track City», какая региональная сеть администрирует этот грант?
Основной получатель этого гранта - Фонд «Альянс общественного здоровья», офис которого находится в Киеве. Заявку вместе с ними писали все заинтересованные сети – и ЕСЛУН, и СВАН и ЕКОМ.
Каждая сеть свободна в том, что она делает
- На уровне идей и денег, заложенных в эту инициативу, стало все понятно. Как она будет практически реализовываться в каждом из пяти городов?
- В каждом из этих городов есть основной суб-реципиент - это организация, которая в городе является центральной и под чьим именем будет все реализовываться. То есть «Альянс общественного здоровья» осуществляет общую координацию, а уже в каждом городе есть местная организация, которая всем этим занимается на практике. В Тбилиси - это «Танадгома», в Алматы - это AFEW-Казахстан, в Бельцах - это "Союз Организаций, работающих в области ВИЧ и Снижения Вреда" (UORN). Суб-реципиентов мы не выбирали, но во всех городах это организации, которые давно и активно работают с сообществами, многие реализуют и программы снижения вреда, и мы с ними давно и хорошо знакомы.
- Что с Одессой и Софией?
- Честно говоря, в Одессе мы неожиданно столкнулись с проблемой. Мы же как искали представителей сообщества в городах – бросили клич через свою рассылку. И из Одессы никто не откликнулся. Вообще, у нас не было хороших контактов с сообществом ЛУН в Одессе. Так уж вышло как то, что в Бельцах, Тбилиси и Алматы у нас есть активные члены сети, мы знали, к кому обратиться. А в Одессе – никого. И это было странно, потому что членов ЕСЛУН в Украине больше всего, сто человек где-то, и никого из Одессы. Но сейчас мы познакомились с Юлей Коган и Артуром Овсепяном – их рекомендовали члены сети, и утвердил КС ЕСЛУН, как и остальных представителей, и они уже активно работают. Суб-реципиентом в Одессе стала Общественная Организация «Молодежный центр развития», которым руководит Елена Грибова. Она и будет основным партнером инициативы.
С Софией все еще сложнее. Во-первых, ЕСЛУН раньше не работал со странами не из бывшего СССР. Так что для нас это – отличная возможность больше узнать о проблемах Восточной Европы, и познакомиться с сообществом в тех странах. Но и вызов – начать хоть с того, что там не говорят по-русски (некоторые понимают, но коммуникация на русском конечно не возможна). Так что в Софии мы просто написали коллегам, которые «плохого не посоветуют» - мол, дайте контакты организаций, через которые можно на сообщество ЛУН выйти. И они нам порекомендовали ту самую организацию, которая там суб-реципиент. Но они рассказали, что сообщества ЛУН в Софии, считай, нет - есть отдельные активисты, аутрич-работники.
Коллеги из других сообществ поделились потом, что и у них такая ситуация. Пока был Глобальный Фонд – в мобилизации сообщества не было необходимости – услуг достаточно. А сейчас его нет, и за услуги сражаться некому.
Так что они прямым текстом говорят, что для Софии этот проект - это возможность мобилизации сообщества, и в первую очередь рассчитывают на это. Мы договорились что я вмешиваться не буду - надеюсь, что они понимают, что делают.
- А какая роль у сетей во всем этом, в частности у ЕСЛУН?
- У каждой сети в каждом из этих городов есть своя команда. На работу каждой команды выделен бюджет 900 долларов в месяц. Количество человек в команде неограниченно, это решают сами ребята на местах. Но мы договорились, что это будет как минимум два человека из сообщества, а лучше три. Это небольшие деньги, тем более что много уходит на налоги. Есть еще небольшие средства на «встречи» - кофе, печеньки.
- Эти команды уже сформированы?
- Через рассылку ЕСЛУН был объявлен конкурс – но, к большому сожалению и удивлению, заявок на него пришло крайне мало. Тем ни менее мы нашли людей в каждом городе, а они уже должны формировать свои команды. Про кого-то я знаю, кого они хотят привлечь, про кого-то я догадываюсь. Кого-то подгоняю и говорю – вы уже кого-нибудь там найдите. Сейчас мы с лидерами уже регулярно созваниваемся, заключены контракты, мы утверждаем обязанности каждого члена команды.
- Команды ЕСЛУН свободны в своих действиях или вы должны делать то, что от вас потребует суб-реципиент?
- Пока со стороны Альянса и суб-реципиентов звучит идея, что каждая сеть довольно свободна в том, что она делает. При этом, конечно, суб-реципиентами нужно согласовываться, и, главное, важно работать с другими сетями сообществ. Сейчас эта вая координация потихоньку налаживается, но, все-таки идея в том, что команды сообществ свои мероприятия выбирают сами. Мы можем согласовывать свои действия, но все-таки решать нам. Поэтому я начала с того, что все команды городов попросила предложить свои варианты, что они хотят делать.
А от ЕСЛУН ты координатор?
Да, я.
- Кто от других сетей координаторы? И как ты с ними взаимодействуешь?
- В Одессе работают Юля Коган и Артур Овсепян. В Бельцах – Виталик Рабинчук и Сережа Толстолыченко. В Алма-Ате и Тбилиси только формируются команды – лидеры там Лена Билоконь и Кока Лабарткава. В Софии – Юлия Григиева, она тоже имеет опыт употребления и сейчас руководит недавно зарегистрированной организацией снижения вреда.
- Задача суб-реципиента – просто наблюдение?
- Нет, напротив! Они как раз координируют всю деятельность в городах - например, инициируют создание общественного совета или городского совета по противодействию ВИЧ и ТБ, договариваются с мэрами о подписании Парижской декларации. Если в городе нет стратегии противодействия эпидемии, или какого-то утвержденного плана, под который выделен бюджет – то занимаются адвокацией за такой план. И все в таком роде.
Вот, например, в Казахстане в Управлении здравоохранения города Алматы состоялась рабочая встреча по обсуждению стратегии этого проекта с участием руководящего состава Управления здравоохранения, городского центра СПИД, городского противотуберкулезного диспансера, городского наркологического центра медико-социальной коррекции, городского координационного совета по охране здоровья и ЮНЭЙДС. По замыслу, сообщества должны каждый раз в эти мероприятия как-то включаться и адвокатировать свои права и интересы. А Одесса уже подписала Парижскую декларацию.
В начале была оценка барьеров
- Работа по проекту, как я понял, уже началась. В какой вы точке сейчас?
- Мы пока в самом начале, сейчас формируем команды и рабочие планы в городах. К сожалению, все ожидаемо затянулось. Мы должны были запуститься в январе, а начали только в апреле по разным организационным и финансовым причинам.
- То есть фактически работа началась только в апреле?
- Фактически да.
- И в чем заключается первый этап работы помимо формирования команд и написания рабочих планов?
- На первом этапе реализации есть содержательная идея – это оценка барьеров в доступе уязвимых групп к профилактике, тестированию и лечению. Очень долго разрабатывался гайд-лайн этой оценки, и вот его совсем недавно прислали. Времени на эту оценку остается мало, но главное – оно получилось, как мне кажется, слишком сложным, громоздким, требующим привлечение профессионалов – и для сбора данных и для оценки, и сейчас наша главная задача – понять, как можно в такой процесс включить сообщества.
С одной стороны я понимаю – хотели красивое исследование, авторитетное – чтобы потом можно было его на высоких уровнях адвокации использовать, но я боюсь, что это будет в итоге еще одна оценка, которую никак нельзя будет применить. Но это вообще моя точка зрения, что мы тратим на исследования слишком много денег – и практически не пользуемся результатами.
- У тебя есть свое какое-то видение, как можно и нужно провести эту оценку барьеров?
- Я вижу это так, что каждое сообщество берет на себя роль оценки в рамках своего сообщества. Я надеюсь, что так и будет. То есть суб-реципиент должен на себя взять общую статистику по ситуации. В принципе, многие данные там и так есть, даже вот в этой заявке, а по группам уже каждая команда делает отдельно само для себя.
Потом с помощью суб-реципиента все части сводятся в одно целое, после чего как общее исследование от всех сообществ представляется какому-то там городскому комитету, к этому моменту уже созданному, который уже дальше думает. Опять же, важно, чтобы в этот комитет вошли представители всех сообществ. И дальше они в процессе обсуждений выбирают какие-то приоритеты и обсуждают действия, как изменить вот эти выявленные барьеры.
- Получается, основная работа команд в проекте на данный момент - это оценка этих барьеров?
Да.
- Сколько времени у них на это будет?
- Ты понимаешь, я не знаю. Пока все долго. Мы вот эту оценку надеялись увидеть в начале апреля – но реально вот только в конце мая она у нас появилась, и то на английском. А та часть, которую сообщества должны делать, и вовсе пока не готова.
Но пока оценка не началась, у нас есть время для мобилизации – в городах уже начали проводить встречи сообществ, в том числе и просто информационные – ведь если про ВИЧ еще народ более-менее в курсе, то туберкулез – по-прежнему некое тайное знание – куча мифов, слухов, ограничений для пациентов. А ведь туберкулез является ведущей причиной смерти для людей с ВИЧ.
Отвечая же на вопрос, сколько это продлится, я, правда, не знаю. Тем более, сейчас лето начнется. Мне кажется, что реально к осени будут собраны первые реальные результаты и будет готов сводный отчет, на основании которого можно говорить о каких-то адвокационных приоритетах.
- Какие еще есть проблемы на сегодня?
- Есть одна проблема в целом для всего проекта. Она заключается в том, что то, что может получиться в одном городе, не всегда понятно, как экстраполировать на другие. Часто же бывает так, что договоренности происходят на основе каких-то личных или устных соглашений с чиновником или с кем-то еще. И пока этот чиновник у власти, это идет. Как только этот чиновник уходит, сразу начинание опять прикрывается, поскольку не подкреплено какими-то административными механизмами. Но это, кстати, касается всегда всех адвокативных проектов, так что мы тут не исключение.
- Конечный результат какой ожидается?
- Светлое здоровое будущее... На самом деле – ожидается что в городах будет работать система противотуберкулезной помощи и ВИЧ-сервисов, которая обеспечит бесперебойный доступ к услугам для представителей всех ключевых сообществ. ТО есть это будут именно те самые услуги, которые нужны, и люди смогут ими пользоваться. Мне, например, вспоминается программа Спутник, которая одно время работала в нескольких городах России. В рамках этой программы аутрич-работники каждый день возят противотуберкулезную терапию пациентам на дом. Потому что надеяться, что люди, употребляющие наркотики, будут оставаться полгода в стационарах, без всякой наркологической помощи – это ведь утопия. Я знаю, что в некоторых городах уже раздают противотуберкулезные препараты на сайтах ОЗТ – ведь туда человек скорее всего придет. Вот такие модели нужно внедрять, бюджетировать, совершенствовать. Они есть, но применяются выборочно, по доброй воле начальства, или там, где сообщество добилось. Вот, надеюсь, этот проект даст возможность «обкатать» такие модели, доказать их эффективность, и внедрять широко.
- А на сколько времени рассчитан проект?
- На три года. Так что вся работа еще впереди. Буду держать всех в курсе.
Как и в предыдущих городах проекта, тбилисский квест так же включал в себя несколько этапов: получить лечение по ВИЧ, стать клиентом программы заместительной терапии, пройти тестирование на максимальное число инфекций и конечно же стать клиентом местной программы снижения вреда. Насколько нам это удалось вы узнаете, посмотрев это видео.
А еще вы узнаете, как в современной Грузии обстоят дела с частными программами заместительной терапии и как это влияет на жизнь сообщества ЛУН, где в Тбилиси можно выписать рецепт на АРВТ и как пройти фиброскан, где можно воспользоваться услугами стоматолога и многое другое. Ну и, конечно же, поговорим о сообществе ЛУН Грузии и о том, каких успехов в реформе наркополитики им удалось достичь за последнее время.
Если Вы еще не видели наши видео о других городах проекта СИТИ обязательно сделайте это! Вас ожидают видео-исследования Софии, Одессы, Бэлць и Алматы, а в качестве бонуса - наше путешествие в Амстердам в рамках этого проекта.
Алматы удивил нас тем, что оказался первым и пока единственным городом нашего региона с таким уровнем государственной поддержки сервисов снижения вреда. Алматы - первый город ВЕЦА, подписавший Парижскую декларацию по СПИДу.
Смотрите видео вместе с коллегами, поверьте, вам будет, что обсудить!
Эпидемии ВИЧ-инфекции и туберкулеза урбанизированы, и от того, насколько хорошо организованы программы в ответ на эпидемии в городах, часто зависит успех борьбы с эпидемией в целом, в масштабе страны или региона. Пять городов - Алматы, Бэлць (Бельцы), Одесса, София и Тбилиси, объединенные рамками регионального проекта Альянса общественного здоровья и партнеров, при поддержке Глобального фонда, взялись остановить СПИД и туберкулез на своей территории.
Сеть ЕСЛУН создана:
Для таких же, как мы, и тех, кто мог бы действовать вместе с нами.
Для тех, кто враждебен к нам, но по незнанию, а не из принципа.
Для тех, кто связан с наркополитикой и чьи позиции мы хотим изменить.
Copyright сеть "ЕСЛУН". Enpud network 2013-2018 представленных на сайте enpud.org приветствуется. Размещение активной ссылки на сайт enpud.org является обязательным. |
ЕСЛУН |
Группы на FB |